Было написано пару месяцев назад. Перечитала сегодня и все не могу определиться, что это? Очередной бред моего затуманенного мозга? В общем, прошу оставить отзывы (только напишите плиз, какие мысли появились после прочитанного, может, кто-то понял, что я хотела сказать?). И предупреждаю сразу же — тут нет юмора, какай-то сплошный лабиринт без ответов.

Due cose belle ha a mondo Amore e Morte (ит.) — В мире прекрасны два явления: любовь и смерть.

***

Здравствуй. Обычно так говорят, когда кто-то приходит. Вот и ты. Здравствуй, Смерть. Не хочешь ли чаю? Нет. Молчишь. Сидишь грустная в кресле, подходишь к окну, смотришь на солнце и шумно вздыхаешь. Окутанная дымом, вся из тумана, ты неброская и совсем нестрашная. 

Как это смотреть каждый день, каждую секунду себе в глаза? А, Смерть? Ты с усталым видом поворачиваешься ко мне и так и ничего не ответив, отворачиваешься. Пустой взгляд куда-то вдаль.

А ты когда-нибудь улыбалась, Смерть? «Просто так, бывало». Твой голос звучит тихим шелестом ночного ветра. А когда забирала жизнь, что тогда? «Когда недоумевала, когда восхищалась. И жалела, жалела». Ты таешь, погружаясь в забитые стуками сердец воспоминания.

А есть ли у тебя душа, Смерть? «Есть я. Называй это, как хочешь. Вам не понять», — пожимаешь плечами. Молчание надолго затягивается, а я все еще боюсь спросить главного.

Комнату наполняет вечер. Тени удлиняются. Углы заполняются темнотой. Звуки заглушаются. Потухает свет и запоздалым лучиком перетекает в настольную лампу. Ты недовольно смотришь на чужой природе свет.

«Зажги свечу». Я подчиняюсь твоей воле. Воск падает на блюдечко, пламя колышется, согревает мои руки и обжигает твои. Ты закрываешь глаза и медленно, немного корчась от боли, убираешь руку.

Слезы. Я не сразу замечаю. Слезы?! Чего ты, Смерть? «На ваши страдания мне больно смотреть. Почему вы боитесь меня? Почему я не могу вас понять?».

Но ведь некоторые тебя ждут, некоторые желают. Ты вертишь головой в разные стороны. «Человеческая надежда никогда не угаснет. Они сделали свой выбор. Вы считаете их слабыми». А ты, Смерть? «Я никого не осуждаю», — твердо отвечаешь ты, глотая слезы.

Зачем ты пришла? – срывается с моих губ, и тут же жалею о сказанном. Ты ищешь глазами выход. А ведь ты могла исчезнуть. Но ты упорно продолжаешь искать дверь.

Извини, — говорю и приглашаю сесть подле меня на кровать.

«Я хотела поболтать, найти ответы на вопросы. Ты хочешь жить?» Я удивляюсь столь абсурдному вопросу. А разве я уже не мертва? Ты загадочно и печально улыбаешься: «Природа б сказала, скоро будешь. Я отвечаю, должна была. Так ты хочешь жить?». Я подхожу к окну – глубокая ночь. Да, Смерть, да. «Ладно», — и киваешь своим мыслям. Ты подходишь ко мне и вдруг цепляешься в руку. Я собралась пуститься наутек, но решимость в твоих глазах заставила меня прирасти к полу. Едкий дым соединился с моей кровью. Ты начала бледнеть. Дыхание приглушенно замирало – и стихло. Темнота.

Желтый согревающий свет пустился обследовать мою комнату. Блюдечко, заполненное доверху воском. Протерла рукой по лбу. Какой странный сон. Потянулась и к зеркалу. Вздрогнула. Бледная, с синяками под глазами, с порезом на руке. Неужели…? На полу лежал белый голубь.

Подошла к окну, держа в ладонях бедную птичку. Слезы просились уже давно. Капля за каплей. Неожиданно голубь прижался головкой ко мне, а потом вылетел навстречу золотому диску голубого моря.

 Здравствуй. Обычно так говорят, когда кто-то приходит. Но ты… Здравствуй и прощай, Смерть.