Часть 3. Раскол, вызов, решение

16

Я отказывался в это верить. Те мучители оказались волками с нашей стаи. Их жестокость текла по нашим артериям и венам. Вожак запретил нам уходить и покидать уже занятую территорию. Он, видите ли, уважает традиции и решения предков. Как по мне, это обычные отговорки. Он просто боится чего-то нового.

Тех придурков-извращенцев выгнали. Не знаю, что с ними было потом. Хорошо, если умерли с голоду. Поделом им!

Вечером вернулся к дубу, расстроенный, что не скажу своей девочке ничего утешительного.

— Волчица, разве мы все прокляты после того зверского убийства?

— Не говори, как какая-то шавка. Никто, слышишь, никто не может повлиять на твои решения. И ты такой, каким себя вылепишь.

— Значит, если я хочу помочь, я смогу?

— Да не думай, что думают другие. Слушай свое сердце.

И тогда я завыл. Тяжко, громко, протяжно, пытаясь горлом схватить  звезды, крикнуть им со злости, что все не так, что я б хотел разорвать весь небосвод над поляной, траву подкинуть ввысь, дерево вырасти до Луны. Я завыл, и готовое только что выпрыгнуть сердце вдруг встрепенулось и замерло.

Кто-то завыл также яростно. Подхватили другие голоса. Вслушался. Преданные друзья. А вон тот необычный, словно вылетела чья-то душа, принадлежал волку, что мне особо не нравился. Но после такого возгласа во что бы ни стало надо было поговорить. Я издал призыв. И скоро к дубу примчались товарищи-певцы. 

— Что случилось? Надоело все, друг?

— Есть такое. Я собираюсь уходить, — больше я не мог прятаться от вопросов. Сейчас или никогда.

— Куда ты пойдешь? — спросил не вызывавший до этого симпатии волк. Мои друзья только сейчас его заметили. Он был тихоней и не влезал ни в какие споры. Вожак его сторонился, как и все мы.

— А ты что здесь делаешь? — оскалился один из моих друзей, который имел  бешеный нрав.

— Я… я пришел попрощаться.

— И потом доложить вожаку? — влез друг-драчун.

— Парни, перестаньте. Может, ему есть, что нам поведать, — и я заглянул в его немного напуганные, но решительные глаза. Волк попятился, но обронил слово «человекица». К его несчастью, я услышал. Я тут же кинулся на него и придавил лапами к земле. Дыша ему прямо в морду, угрожающе спросил:

— А ну, что ты сказал?

Он рыкнул мне в ответ.

— Повтори, — я зарычал так, что друзья начали перешептываться. За мной драки не велись. Я умел отходить и никогда не взрывался.

— Человекица, это из-за нее ты уходишь.

— Девушка, во-первых, а, во-вторых, что тебе известно? — я уже немного остыл и теперь мозги начали усиленно работать.

— Я наблюдал за вами все это время. Вы как лучшие друзья. Прости.

— Откуда тебе знать про дружбу, изгой? — ляпнул Весельчак, но заметив мой яростный взгляд, прикусил язык.

— Я… я дружил когда-то с людьми. Это очень опасно.

— Разве? — голос сел.

— Отпусти меня, — волк с мольбой посмотрел на меня.

— Кто его тронет, будет иметь дело со мной, — я обернулся к друзьям. Они недоуменно переглянулись, но согласились. В нашей стае я лучший нападавший. С некоторого времени неплохой стратег, хотя этот тип подо мной был асом.

— Говори.

(Продолжению быть… Вот только какая лучше концовка: уход навсегда или прощение никак не выбрала)